Неточные совпадения
Но помощь Лидии Ивановны всё-таки была в высшей степени действительна: она дала нравственную опору Алексею Александровичу в сознании ее
любви и уважения к нему и в особенности в том, что, как ей утешительно было думать, она почти обратила его в христианство, то есть из равнодушно и лениво верующего обратила его в
горячего и твердого сторонника того нового объяснения христианского учения, которое распространилось в последнее время в Петербурге.
Нет ее
горячего дыхания, нет светлых лучей и голубой ночи; через годы все казалось играми детства перед той далекой
любовью, которую восприняла на себя глубокая и грозная жизнь. Там не слыхать поцелуев и смеха, ни трепетно-задумчивых бесед в боскете, среди цветов, на празднике природы и жизни… Все «поблекло и отошло».
Он не договорил и задумался. А он ждал ответа на свое письмо к жене. Ульяна Андреевна недавно написала к хозяйке квартиры, чтобы ей прислали… теплый салоп, оставшийся дома, и дала свой адрес, а о муже не упомянула. Козлов сам отправил салоп и написал ей
горячее письмо — с призывом, говорил о своей дружбе, даже о
любви…
Любовь его к матери наружно выражалась также бурно и неистово, до экстаза. В припадке нежности он вдруг бросится к ней, обеими руками обовьет шею и облепит
горячими поцелуями: тут уже между ними произойдет буквально драка.
И поразила-то его эта дорога лишь потому, что на ней он встретил тогда необыкновенное, по его мнению, существо — нашего знаменитого монастырского старца Зосиму, к которому привязался всею
горячею первою
любовью своего неутолимого сердца.
Снегурочка, подслушивай почаще
Горячие Купавы речи! Время
Узнать тебе, как сердце говорит,
Когда оно
любовью загорится.
Учись у ней любить и знай, что Лелю
Не детская
любовь нужна. Прощай!
Спасибо, Лель! Девицы, не стыдитесь!
Не верю я. Ну, статочное ль дело
В частых кустах подружку потерять!
Потешил ты царево сердце, Лель.
Потешь еще! В кругу подруг стыдливых
Красавицу девицу выбирай,
Веди ко мне и всем на погляденье,
Пускай она за песню наградит
Певца
любви горячим поцелуем.
Между сплетень
Такую речь сболтнула птица-баба, —
Что плавая в заливе Ленкоранском,
В Гилянских ли озерах, уж не помню,
У пьяного оборвыша факира
И солнышка
горячий разговор
Услышала о том, что будто Солнце
Сбирается сгубить Снегурку; только
И ждет того, чтоб заронить ей в сердце
Лучом своим огонь
любви; тогда
Спасенья нет Снегурочке, Ярило
Сожжет ее, испепелит, растопит.
Снегурочка, обманщица, живи,
Люби меня! Не призраком лежала
Снегурочка в объятиях
горячих:
Тепла была; и чуял я у сердца,
Как сердце в ней дрожало человечье.
Любовь и страх в ее душе боролись.
От света дня бежать она молила.
Не слушал я мольбы — и предо мною
Как вешний снег растаяла она.
Снегурочка, обманщица не ты:
Обманут я богами; это шутка
Жестокая судьбы. Но если боги
Обманщики — не стоит жить на свете!
На призыв их проповеди откликнулась безвестная масса современной молодежи и, в свою очередь, сеяла
горячее слово добра, человечности,
любви.
Может быть, несколько слепая
любовь и слишком
горячая дружба сестер и преувеличивали дело, но судьба Аглаи предназначалась между ними, самым искренним образом, быть не просто судьбой, а возможным идеалом земного рая.
— Дусенька, миленький, какой же вы ляленька! Обожаю таких бледных брунетов: они ревнивые и очень
горячие в
любви.
Любовь шармача
Горяча,
горяча,
А проститутка,
Как лед, холодна…
Ха-ха-ха.
«Пусть-де околеет, туда и дорога ему…» И прогневалась на сестер старшиих дорогая гостья, меньшая сестра, и сказала им таковы слова: «Если я моему господину доброму и ласковому за все его милости и
любовь горячую, несказанную заплачу его смертью лютою, то не буду я стоить того, чтобы мне на белом свете жить, и стоит меня тогда отдать диким зверям на растерзание».
Князь сидел молча и с какой-то торжествующе иронической улыбкой смотрел на Алешу. Точно он рад был, что сын выказывает себя с такой легкомысленной и даже смешной точки зрения. Весь этот вечер я прилежно наблюдал его и совершенно убедился, что он вовсе не любит сына, хотя и говорили про слишком
горячую отцовскую
любовь его.
Она ответила ему глубоким вздохом радости, вся облитая
горячей волной
любви.
Ее
горячий полушепот, слова
любви ее, успокаивая волнение матери, поднимали ее упавшие силы.
Она забыла осторожность и хотя не называла имен, но рассказывала все, что ей было известно о тайной работе для освобождения народа из цепей жадности. Рисуя образы, дорогие ее сердцу, она влагала в свои слова всю силу, все обилие
любви, так поздно разбуженной в ее груди тревожными толчками жизни, и сама с
горячей радостью любовалась людьми, которые вставали в памяти, освещенные и украшенные ее чувством.
И ей казалось, что сам Христос, которого она всегда любила смутной
любовью — сложным чувством, где страх был тесно связан с надеждой и умиление с печалью, — Христос теперь стал ближе к ней и был уже иным — выше и виднее для нее, радостнее и светлее лицом, — точно он, в самом деле, воскресал для жизни, омытый и оживленный
горячею кровью, которую люди щедро пролили во имя его, целомудренно не возглашая имени несчастного друга людей.
На улицах быстро темнело. По шоссе бегали с визгом еврейские ребятишки. Где-то на завалинках у ворот, у калиток, в садах звенел женский смех, звенел непрерывно и возбужденно, с какой-то
горячей, животной, радостной дрожью, как звенит он только ранней весной. И вместе с тихой, задумчивой грустью в душе Ромашова рождались странные, смутные воспоминания и сожаления о никогда не бывшем счастье и о прошлых, еще более прекрасных вёснах, а в сердце шевелилось неясное и сладкое предчувствие грядущей
любви…
И всю семью он успел на свой лад дисциплинировать; и жена и дети видят в нем главу семьи, которого следует беспрекословно слушаться, но
горячее чувство
любви заменилось для них простою формальностью — и не согревает их сердец.
— Измена в
любви, какое-то грубое, холодное забвение в дружбе… Да и вообще противно, гадко смотреть на людей, жить с ними! Все их мысли, слова, дела — все зиждется на песке. Сегодня бегут к одной цели, спешат, сбивают друг друга с ног, делают подлости, льстят, унижаются, строят козни, а завтра — и забыли о вчерашнем и бегут за другим. Сегодня восхищаются одним, завтра ругают; сегодня
горячи, нежны, завтра холодны… нет! как посмотришь — страшна, противна жизнь! А люди!..
Александр с замирающим сердцем наклонился к ней. Она почувствовала
горячее дыхание на щеке, вздрогнула, обернулась и — не отступила в благородном негодовании, не вскрикнула! — она не в силах была притвориться и отступить: обаяние
любви заставило молчать рассудок, и когда Александр прильнул губами к ее губам, она отвечала на поцелуй, хотя слабо, чуть внятно.
Но Дмитрий еще
горячее стал спорить при мне, а
Любовь Сергеевна как будто очень испугалась моего прихода и сказала, не обращаясь ни к кому в особенности...
И тут сказывалась разность двух душ, двух темпераментов, двух кровей. Александров любил с такою же наивной простотой и радостью, с какою растут травы и распускаются почки. Он не думал и даже не умел еще думать о том, в какие формы выльется в будущем его
любовь. Он только, вспоминая о Зиночке, чувствовал порою
горячую резь в глазах и потребность заплакать от радостного умиления.
Борода его стала сырой. В сердце мальчика ещё
горячее и ярче вспыхнула
любовь и жалость к большому рыжему человеку, в котором он чувствовал что-то хорошо знакомое детскому сердцу.
Ты послушай сам:
любовь… какое сильное,
горячее слово!
Подъезжая к Уфе, Софья Николавна предалась исключительно чувству
горячей дочерней
любви.
И как много я читал в больших темных глазах Олеси: и волнение встречи, и упрек за мое долгое отсутствие, и
горячее признание в
любви…
Любовь к самому себе,
горячая, полная надежд, молодая
любовь ко всему, чтò только было хорошего в его душе (а ему казалось теперь, что только одно хорошее было в нем), заставляла его плакать и бормотать несвязные слова.
Когда женщина первая делает признание в
любви, мужчина попадает в крайне неловкое положение. Я помню, что поцеловал ее в лоб, что потом это
горячее заплаканное лицо прижалось к моему лицу, что… Прежние романисты ставили на этом пункте целую страницу точек, а я ограничусь тремя.
К Борису влечет ее не одно то, что он ей нравится, что он и с виду и по речам не похож на остальных, окружающих ее; к нему влечет ее и потребность
любви, не нашедшая себе отзыва в муже, и оскорбленное чувство жены и женщины, и смертельная тоска ее однообразной жизни, и желание воли, простора,
горячей, беззапретной свободы.
И мне уже кажется, что
любовь — вздор, ласки приторны, что в труде нет смысла, что песня и
горячие речи пошлы и стары.
Протяни мне твои маленькие прозрачные ручки; дохни на эти строки твоим чистым дыханием и поклонись из них своей грациозной головкой всему широкому миру божьему, куда случай занесет неискусный рассказ мой про твою заснувшую весну, про твою
любовь до слез, про твои
горячие, пламенные восторги!
Он сделал даже больше того: неусыпно обнимая тебя своей
любовью, он и в тебе зажег священную искру
любви, так что и тебе нигде не живется такой полной,
горячей жизнью, как под сенью твоего отечества.
«О Настенька, Настенька! — подумал я, — как этим словом ты много сказала! От этакой
любви, Настенька, в иной час холодеет на сердце и становится тяжело на душе. Твоя рука холодная, моя
горячая, как огонь. Какая слепая ты, Настенька!.. О! как несносен счастливый человек в иную минуту! Но я не мог на тебя рассердиться!..»
— Беатриче, Фиаметта, Лаура, Нинон, — шептал он имена, незнакомые мне, и рассказывал о каких-то влюбленных королях, поэтах, читал французские стихи, отсекая ритмы тонкой, голой до локтя рукою. —
Любовь и голод правят миром, — слышал я
горячий шепот и вспоминал, что эти слова напечатаны под заголовком революционной брошюры «Царь-Голод», это придавало им в моих мыслях особенно веское значение. — Люди ищут забвения, утешения, а не — знания.
Домине Галушкинский, редкий наставник наш, говаривал, что
любовь есть неизъяснимое чувство; приятнее, полезнее и восхитительнее паче прочих
горячих напитков; так же одуряющее самую умнейшую голову, вводящее, правда, часто в дураки: но состояние глупости сей так приятно, так восхитительно, так… Тут у нашего реверендиссиме кровь вступала в лицо, глаза блистали, как метеоры, он дрожал всем телом, задыхался… и падал в постель, точно как опьянелый.
Капочка. Нет, Устинька, ты не знаешь моего сердца! Мое сердце самое
горячее к
любви.
Жмигулина. Это вы очень
горячи к любви-то, а мы совсем другого воспитания.
К этому должно прибавить, что все, написанное Загоскиным, проникнуто чувством нравственным, религиозным и пламенной
любовью к родной земле; его же искренняя,
горячая преданность к государю известна всем.
— Что ты? что с тобою? — говорил Ордынов, очнувшись совсем, все еще сжимая ее в своих крепких и
горячих объятиях. — Что с тобой, Катерина? что с тобою,
любовь моя?
Вполне уверенная в счастии своей дочери, перед которою в глубине души признавала себя виноватою, удивляясь, не понимая, как она до сих пор так мало ценила и красоту, и ангельскую доброту, и безграничную дочернюю
любовь своей Наташи, — она почувствовала сама такую нежность и
любовь к ней, которая мгновенно овладела всем ее существом, перед которою побледнели все ее другие желания и привязанности, все
горячие увлечения.
Алексей Петрович вскочил на ноги и выпрямился во весь рост. Этот довод привел его в восторг. Такого восторга он никогда еще не испытывал ни от жизненного успеха, ни от женской
любви. Восторг этот родился в сердце, вырвался из него, хлынул
горячей, широкой волной, разлился по всем членам, на мгновенье согрел и оживил закоченевшее несчастное существо. Тысячи колоколов торжественно зазвонили. Солнце ослепительно вспыхнуло, осветило весь мир и исчезло…
Сомкнулись люди, навалились друг на друга, подобно камням, скатившимся с горы; смотришь на них, и овладевает душою необоримое желание сказать им столь большое и огненное слово, кое обожгло бы их, дошло
горячим лучом до глубоко спрятанных душ и оживило и заставило бы людей вздрогнуть, обняться в радости и
любви на жизнь и на смерть.
Я пришел в совершенный восторг и поспешил объяснить кое-как Фуксу мою страстную
любовь к естественной истории и
горячее желание собирать бабочек, прося его в то же время научить меня, как приступить к этому делу.
Гаврила Пантелеич. Без
любви да без согласия, мол, что уж! А чтоб надо по закону: да боится и да любит жена мужа своего! К примеру, вот мы с Настасьей Петровной тридцать лет прожили, а этой музыки, чтоб караул кричать, не бывало. Выругаешь ее когда под
горячую руку — смолчит; после уж разве выговорит, если не по резонту обида. Ну, и измены какой друг другу — это уж избави и храни заступница! Я — топор, она — пила на этот счет, если б что!
И так прожили Пустоваловы тихо и смирно, в
любви и полном согласии шесть лет. Но вот как-то зимой Василий Андреич в складе, напившись
горячего чаю, вышел без шапки отпускать лес, простудился и занемог. Его лечили лучшие доктора, но болезнь взяла свое, и он умер, проболев четыре месяца. И Оленька опять овдовела.
Пишу, что «мать ваша, Дмитрий Никитич, не может жить без вас и едет к вам, но она имеет, к удивлению моему, страшное опасение, что вам это будет неприятно, чего, конечно, надеюсь, не встретит, ибо вы сами хорошо должны знать, как много вы еще должны заплатить ей за всю ее
горячую к вам
любовь…» и так далее, знаете, написал умненькое этакое письмецо с заковычками небольшими: хотелось ему объяснить, что он обязан к матери быть благодарен и почтителен.
Плачется Мать-Сыра Земля: «О ветре-ветрило!.. Зачем дышишь на меня постылою стужей?.. Око Ярилино — красное солнышко!.. Зачем греешь и светишь ты не по-прежнему?.. Разлюбил меня Ярило-бог — лишиться мне красоты своей, погибать моим детушкам, и опять мне во мраке и стуже лежать!.. И зачем узнавала я свет, зачем узнавала жизнь и
любовь?.. Зачем спознавалась с лучами ясными, с поцелуями бога Ярилы
горячими?..»